Автор: Савенкова Нэлли Михайловна, зав. отделом истории.
На фотографии торговая площадь, южная ее половина, начала ХХ века. Ее вид формировался с 1809 года, по генеральному плану 1781. До того на этом месте стояли жилые усадьбы соликамцев с узкими кривыми улочками между ними. После пожара 1806 года городские власти воспользовались случаем, чтобы приступить, наконец, к осуществлению плановой застройки, о чем настоятельно запрашивали вышестоящие чиновники.
В 1809 году от соликамских купцов и торгующих мещан отбирались сведения, «не пожелают ли они в новом, назначенном по плану гостином дворе выстроить на свой счет деревянные лавки для продажи своих товаров или для отдачи на кортом (в аренду)». Желающих не нашлось. В те годы соликамское купечество пребывало в глубоком кризисе.
Деревянный гостиный двор на 24 «нумера» пришлось строить на городские средства, и обошелся он бюджету в 11 тысяч рублей. Строили его по типовому проекту — такие сооружения были почти в каждом купеческом городе — одноэтажный ряд торговых лавок, объединенных крытой галереей с арочными проемами на две стороны. Ряд прерывался сквозной аркой-проходом. Название свое получил от термина «гость», первоначально означавшего купца, который торгует, разъезжая по разным землям — «гостит».
Лавки в гостином дворе брали «в кортом» соликамские купцы и торгующие мещане, плата за них шла в городской бюджет. Над арочными проемами крепилось несколько вывесок с фамилиями постоянных арендаторов-торговцев. Кто занимался куплей-продажей в течение незначительного времени, права на постоянную вывеску был лишен.
Отапливался гостиный двор при помощи шести печей — каждая на четыре «нумера». Для пожарной безопасности возле здания, с торцов и близ сквозного прохода, стояли вкопанные в землю огромные бондарные емкости, диаметром до 5 метров, высотой в полтора. Они всегда были наполнены водой: с крыши гостиного двора в них спускались дождевые желоба. В сухое лето емкости наполнялись с помощью водовозов.
В небазарные дни площадь близ гостиного двора была пустынной. Во время ярмарки по периметру устанавливалось несколько рядов палаток приезжих торговцев из Перми, Кунгура, Чердыни, Усолья, Вятки и менее значительных населенных пунктов. И тогда площадь пестрела многоцветьем палаточных навесов. Покупателей в это время становилось больше в десятки раз — в Соликамск собирался почти весь уезд, из-за Камы приходили коми-пермяки.
После революции в гостином дворе разместились советские лавки, позднее, во время нэпа, торговали новые предприниматели, артельщики-кустари. В июне 1929 года, в одну из белых ночей, гостиный двор сгорел дотла. Давно уже не было близ него бондарных емкостей с водой, канули в лету радетели-купцы, потушить огонь казалось некому. Да и слух пошел, что не просто так случилось, мол, полыхнуло враз с двух сторон. И подожгли будто бы по причине запрета на частную торговлю. Так ли — нет, а гостиного двора не стало.
Долго чернело пепелище. Копались в нем кустари в надежде отыскать что-нибудь из своего скарба. Слонялись любопытствующие, бегали мальчишки. Через несколько лет место гостиного двора разровняли, высадили кусты и деревья, продлив сквер, бывший некогда между торговой площадью и городской управой. Засадили его сиренью, бузиной, кленами и тополями. Позднее в центре сквера на высоком пьедестале установили памятник Ленину.
На фотографии за гостиным двором виден перекресток улиц Александровской и Преображенской (ныне Революции и 20-летия Победы). Слева от перекрестка – усадьба лесопромышленника А.А. Мычелкина: большой жилой дом в семь окон по фасаду и вытянутый вглубь двора кинотеатр «Мираж», из красного кирпича, со ступенчатым фронтоном.
Кинотеатр, зрительный зал которого вмещал 50 человек, был построен Мычелкиным в 1907 году. После революции он был национализирован и сменил название на «Пролетарий». В 1930-е годы кинотеатр был закрыт, а здание передано под торговую точку. В последние годы существования в нем размещался магазин канцтоваров. Сейчас на месте усадьбы Мычелкиных стоит ЦУМ.
Через дорогу, на территории нынешней гостиницы «Соликамск», некогда располагалась кондитерская Пищалкина, где продавались воздушные и марципановые пирожные, «конфекты» и леденцы «Ландрин». Пирожные пользовались большим спросом, особенно перед сеансами в кинотеатре. А к ярмарке, за несколько дней до нее, их заготавливалось огромное количество. И поскольку размеры кондитерской были скромными — в остальной части здания жила семья Пищалкина – он нанимал лоточников, которые торговали пирожными вразнос, обходя ярмарочные ряды.
Несмотря на некоторую очерствелость заготовленных впрок пирожных, они разлетались «на ура». В несколько лет Пищалкин сколотил немалый капитал. Он намеревался расширить кондитерскую, но грянула революция. На торговцев, решением местного совета, была наложена контрибуция, и все деньги Пищалкин вынужден был отдать в обмен на свою свободу.
Далее сведения о кондитере Пищалкине растворяются во времени. Осталась только зыбкая память о пирожных, леденцовых «конфектах» и привозном «Ландрине». Своеобразным приветом от Пищалкина было обнаружение клада в бывшем огороде кондитера во время строительства гостиницы. Клад оказался скудным – незначительная денежная сумма и несколько бутылок вина с горлышками, залитыми сургучом.
Единственным сохранившимся зданием из тех, что мы видим на фотографии, является дом Рязанцевых – большой двухэтажный, справа от перекрестка. Сейчас он известен как «дом райпо». Был построен во второй половине XIX века купцом А.В. Рязанцевым, впоследствии известным солепромышленником. Здесь Рязанцевы жили до начала века XX. Затем, когда рядом, в одном дворе, был построен новый дом, они перебрались туда. При этом старый стали сдавать внаем. Последней, перед революцией, в нем жила семья соликамского воинского начальника Башинского.
При советской власти дом Рязанцевых экспроприировали и передали под ЧК. Рассказывали страшные вещи, будто в нем пытали людей, выкидывали в исподнем на мороз, держали впроголодь, а по ночам выносили трупы замученных. Документально эти слухи не подтверждаются, но дурная слава за домом сохранялась очень долго. Сейчас слухи забыты. Дом пережил все потрясения, выстоял во времени и – единственный – связывает фотографию начала ХХ с нашим временем.
