Военнопленные в Соликамске

Автор: Савенкова Нэлли Михайловна, зав. отделом истории. 

 

Наш город никогда не подвергался оккупации армиями других стран. Но их воины бывали в Соликамске — после пленения, поверженные. У горожан они вызывали разные эмоции, от жалости до безразличия. Бывали случаи, когда они тут приживались, сами становились соликамцами, и только фамилии указывали на их происхождение: Литвин, Ливонов, Поляков, Турчанинов.

Первыми были поляки и литовцы, ссылавшиеся царем Михаилом Федоровичем в 1616-1618 годах. Воеводе повелевалось строго следить за ними, не допускать «злого умысла» или побега. Неизвестно, что с ними стало, были возвращены на родину или «растворились» среди работных соликамских варниц. Случалось, некоторые пленные подписывались в холопы, а то и государство продавало их известным торговым и промышленным фамилиям. Приказчик Строгановых Яков Литвин, первооткрыватель уральской медной руды, был как раз таким холопом.

В 1633 году вновь «взяты» под Смоленском «языки, польские и литовские люди, всего 327 человек». Их распределили по дальним городам, воеводам которых приказано: «поставить для тех языков избы нарочные, укрепить их тыном и сторожам быти». В Соликамск было послано 20 человек, для которых, в соответствии с указом, в заречной части города соорудили острог с двумя жилыми избами и караульней. Содержались пленные за счет казенных таможенных и кабацких доходов, «а какие харчи да когда и кем куплены, и сколь плачено, во всяк день в книги писано». Пленным запрещалось выходить за пределы острога, что обеспечивали сторожа, выдвинутые на службу местным обществом. Население с большой неохотой исполняло эту обременительную повинность, отчего нередко срывало зло на «подопечных». Но Соликамску в какой-то мере еще повезло. В Чердыни пленных было 40 человек, а значит, и расходов, и служилых требовалось в два раза больше.

При царе Алексее Михайловиче условия содержания переменились, и в 1650-х годах партия польско-литовских военнопленных была уже сослана в Соликамск на работы. Неизвестно, какие работы имелись в виду. Можно предположить, что труд ссыльных использовался на казенных Зырянских солеваренных промыслах, незадолго до того поступивших в казну.

В 1710 году в Соликамск Петром I были сосланы плененные под Полтавой шведы. Сначала они содержались в избах солепромышленников, предназначенных для проживания рабочих. Потом большая их часть была распределена по домам горожан. Средства на содержание пленных хоть и отпускались, но скудные, и шведы, получив в 1716 году относительную свободу передвижения, сами занялись своим пропитанием. Одни в течение лета работали на местных крестьян, «за еду четыре дня в неделю». В остальные дни охотились и рыбачили в окрестностях Соликамска. Другие трудились каменщиками на строительстве Воскресенской церкви и Соборной колокольни, в местной изразцовой мастерской, за что получали денежную плату.

Шведские пленные делали кошельки и перчатки, серебряную посуду, украшения и даже карты. Изготовлением карт занимался в Соликамске корнет Пистольшельд, получив на это казенный подряд. Картами корнет не ограничился — по согласованию с властями, он взялся и за винокурение, значительно пополняя свой карман и государеву казну. Капитан барон Горн отбывал ссылку со своим слугой, хорошим седельным мастером, и сам выходил продавать его седла вместе с плетеными ивовыми корзинами собственного изготовления. Корзины прилагались к седлу, были дешевы и, несмотря на их корявость и кособокость, находили своего покупателя.

Из соликамских шведов более известны: капитан Ёран Берглин, один из организаторов строительства Егошихинского завода и его начальник; Идрик Шульц, составитель первых подробных карт уральских заводов; капитан Иоган фон Страленберг, изучавший север Прикамья, автор подробной карты Сибири и книги «Историческое и географическое описание полуночной части Европы и Азии».

30 августа 1721 года Россия и Швеция, подписав Ништадтский мирный договор, вышли из состояния войны, и всем пленным разрешалось вернуться на родину. Барон Горн, по возвращении, близ своего шведского имения построил хутор и назвал его Соликамском.

Следующими в череде военнопленных оказались польские конфедераты, взятые под Краковом в 1768 году и лишь к ноябрю 1769 года добравшиеся до Соликамска. Один из них, Кароль Хоецкий, оставил интересные воспоминания, в которых сообщал: «В довольно суровую зиму прибыли мы в Соликамск. Нас разместили на теплых квартирах. Офицеры получали в сутки по пяти копеек, а рядовые всего по две. Хлеб в Соликамске довольно дорог, так что казенного жалованья не хватало даже на прокормление, а необходимо было еще и одеться. Мы жили в Соликамске в самый неурожайный год, почему и вынуждены были прибегать ко всевозможным заработкам. Мы имели полную свободу отлучаться в город и его окрестности».

Несмотря на тяжелые условия, Хоецкий положительно отзывался о месте ссылки: «Соликамск довольно красив, хотя состоит из деревянных построек, за исключением нескольких каменных церквей». Вероятно, тяжесть существования скрашивали ежедневные обеды, которыми кормил пленных «богатый барин» Турчанинов, он же выдавал им «значительные вспомоществования». Прожив в Соликамске почти год, в сентябре 1770-го конфедераты на подводах были отправлены в Тобольск.

Новых пленных соликамцы увидели в 1812 году. Это были солдаты наполеоновской армии. На сей раз воспоминания о пленных оставил пермский купец, соликамский уроженец, Александр Григорьевич Кашин. Двенадцать французов привезли в Соликамск в ноябре, двоих определили на постой к бабушке Кашина и с ними русского солдата — «для перевода языка».

Кашин, которому тогда было почти пять лет, вспоминал: «Мы в первый раз увидели французов, черных, безобразных, худых, изнуренных, в лохмотьях, лепечущих меж собой по-своему. Когда они отужинали и пошли спать, мы попросили бабушку уговорить солдата, чтобы французы рассказали нам про войну, про то, откуда они и как воевали, давно ли, где и как в плен попали. Солдат начал спрашивать пленных и нам пересказывать. Сказка продолжалась почти за полночь, и мы улеглись спать, где попало».

Довольно мирное начало окончилось неожиданной потасовкой. Утром французы возмутились, что русскому солдату дали еды вдвое больше, чем им. «Как ни уговаривала бабушка, чтоб не шумели, они знать ничего не хотели и стали бросать все со стола на пол. Один схватил нож, другой вилку». Явившаяся в это время тетка Кашина обезоружила «гостей» и выбросила на улицу.

После такого соликамцы отказались пускать французов в свои дома, пришлось их временно поселить под соборной колокольней. Но помещения там не отапливались, и с наступлением морозов городничий угрозами и уговорами настоял на вселении пленных в избы горожан. Однако вскоре пришлось отказаться и от этого решения.

Местные мальчишки устроили французам настоящую войну. Едва завидя их на улице, они осыпали пленных палками, камнями, гальками. Налетали кучей на одного, кусали и царапали. Мстили горожанам, в домах которых квартировали французы, били стекла в их окнах. Поймать озорников не могли: им помогали взрослые, покрывая и одобряя эту «войну». Не в силах справиться с ребячьей напастью, городничий распорядился вывести пленных французов в село Красное и там поместить их в господском доме. После этого в Соликамске наступил мир.

Столетие спустя, в 1914 году, во время Первой мировой войны, Соликамск принял новую партию пленных — 150 человек турок. В городе они не задержались — их сразу отправили на заготовку леса, учет работы и контроль за их питанием возложили на учащихся лесной школы.

Весной 1915 года в Соликамске был открыт лагерь для военнопленных — 600 австрийских солдат, захваченных в Перемышле и Карпатах, разместили в пустых соляных амбарах на берегу Усолки. Амбары были мало приспособлены, пленные сами сколотили себе нары, а соликамское земство обеспечило несколько возов соломы для тюфяков. Первые два дня австрийцы отмывались в реке, по которой поплыли целые скопища насекомых. Вскоре среди пленных начались заболевания. Соликамские власти, обеспокоенные возможностью заражения горожан, донесли пермскому военному губернатору, и тот распорядился отправить пленных на лесозаготовки и поправку дороги от Соликамска до Верх-Яйвы.

Намного лучшим было положение пленных австрийских офицеров, партия которых в 200 человек прибыла в город в марте 1916 года. Жили они почти при полной свободе, даже шпаги разрешалось носить, квартировали в домах горожан. После изменения ситуации на фронте — отступления войск Антанты от Карпат — шпаги отобрали, пленных закрыли в зданиях винного склада. Условия содержания ужесточились. В одном помещении проживало до 35 человек. На прогулку выводили в полдень на час. За выход на двор в неурочное время следовало наказание в виде ареста, тюремного заключения или нескольких ударов.

Особенно возмущались пленные распоряжениями коменданта, майора Шамоди, выдвинутого из их среды. Он запретил связь с местными, считая, что это неприлично венгерскому офицеру. Но многие пленные по-прежнему дружили с соликамцами, которые тайно передавали им продукты, и не собирались подчиняться. Шамоди настаивал: лучше голодать, чем запятнать честь офицера связями с врагом. Первым отказался выполнить приказ пленный Юлий Мароти, за что комендант объявил ему бойкот. Друг Мароти Варга не подчинился, продолжая общаться с ним. Комендант составил акт о неповиновении офицера Варги и отправил бумагу на родину. Интересно отметить, что Варга, побывавший дома в 1928 году, был наказан трибуналом за свое давнее неповиновение.

В начале 1917 года несколько пленных офицеров были арестованы за разговор с гимназистками и помещены в тюрьму. Остальные отправили жалобу в Пермь. В Соликамск прибыл помощник губернатора, распорядился выпустить арестованных, разрешил прогулки и общение с местным населением. После Февральской революции пленные получили право выхода из лагеря и свободы передвижения по городу, а после Октябрьской — полное освобождение. Вскоре, по предписанию пермского начальства, лагерь закрыли, пленных отправили в Омск. Двенадцать из них решили остаться в Соликамске, вступили в партию и Красную Армию. В своих заявлениях они писали: «В России остаюсь навсегда».

Последними военнопленными в Соликамске оказались немецкие солдаты Второй мировой войны. В сентябре 1944 года в Краснокамске был сформирован лагерь № 207 с отделением в Соликамске. Первая партия военнопленных этого лагеря, в 681 человек, была направлена в Соликамское отделение для работы в шахте, ее разместили на поселке Калиец. Полторы тысячи военнопленных второй партии распределены между Камским и Соликамским бумкомбинатами.

В июне 1945 года был организован второй лагерь для военнопленных — № 366, с управлением в Березниках. При соликамских предприятиях устроены отделения этого лагеря: при бумкомбинате на 1500 человек, при калийном комбинате на 1200 человек, при магниевом заводе на 2200 человек. Труд военнопленных использовался не только на производстве, но и в городском строительстве.

Не стану цитировать мемуаров бывших военнопленных немцев с описанием условий выживания в подобных лагерях. В интернете масса таких воспоминаний. Условия были очень тяжелые. В 1947 году лаготделения в Соликамске были закрыты, военнопленные отправлены на родину.